Невидимая рука больна

Опубликовано: 8 Октября 2010

Недавно я смотрел хорошо сделанный документальный фильм CNBC  [Consumer News and Business Channel] о причинах кредитного кризиса. Программа включала серию интервью с людьми, бравшими субстандартные ссуды, людьми, продававшими им эти ссуды, людьми, которые занимались секьюритизацией этих ссуд (конвертированием неликвидных активов в ценные бумаги, свободно обращающиеся на рынке) и представителями зарубежных подразделений, которые покупали эти секьюритизированные инструменты.

Красной нитью через все эти интервью проходила тема «Жадности». Обычно интервьюер спрашивал: «Так что, именно жадность заставляла людей делать то-то и то-то, я правильно понимаю?» Ответом всегда было «да».

Это заставило меня задуматься.

Эта  жадность, на которую все нападают как на причину краха - не её ли на самом деле мы проповедуем во всех наших школах бизнеса и экономики? У нее есть другое имя: стимул к получению прибыли. Разве мы не учим, что чем больше прибыль на акцию, тем лучше?

Верно, что при оценке доходов следует учитывать долговременные потребности организации. Однако очень часто вопрос, который должен стоять на первом месте, звучит так: как выжить в ближайшей перспективе?

А это уже второй ингредиент, который мы должны принимать во внимание. Если какой-то CEO отказывается придерживаться краткосрочной ориентации на получение прибыли и вследствие этого его или её чистая прибыль на акцию все время оказывается ниже, чем у конкурента, он или она будут уволены. И это еще не все: этот индивид будет жертвовать внушительной долей своего личного вознаграждения, поскольку значительная его часть почти наверняка базируется на фондовых опционах.

Итак, что же происходит?

Каждый старается получить столько прибыли, сколько может, чтобы быть лучше конкурентов и продемонстрировать успешность своей работы.

На Балканах есть поговорка: «Если вы вступаете в круг танцующих, начинайте танцевать». Аналогично, если вы работаете в условиях конкурентной рыночной экономики, где о вас судят по доходу в расчете на акцию, лучше получите эту пресловутую прибыль - или вы не продержитесь долго на своем месте.

Я признаю тот факт, что этот принцип не бывает верным всегда и везде. Новая экономика, основывающаяся на Интернете и электронной коммерции, может годами получать высокие и все растущие оценки, не принося при этом никакой прибыли, как было с Amazon, пока он не стал рентабельным. Но учтите: это происходит лишь потому, что инвесторы верят, что в конечном итоге компания начнет делать деньги. Поэтому мотив получения прибыли по-прежнему является движущей силой.

Смотря  эти интервью, я отметил для себя интересный момент, что все эти игроки действовали в рамках закона. Никто не пошел в тюрьму из-за кредитного кризиса. Потому что никто не сделал ничего противозаконного. Покупатели субстандартных кредитов верили, что их капитал в виде дома действительно будет расти. Потому они купили эти дома в предположении, что позже будут иметь возможность их рефинансировать. У продавцов, продававших эти субстандартные ипотечные кредиты, был свой корыстный расчет: для этих ипотечных кредитов существовал готовый рынок: Уолл-стрит. Уолл-стрит руководствовалась своим корыстным мотивом, скупая эти ипотечные кредиты, помещая их в свой портфель, оценивая через рейтинговые агентства и продавая их за границу. И делая это, Уолл-стрит зарабатывала деньги. Любая из этих компаний с Уолл-стрит, отказывавшаяся следовать этому мотиву получения прибыли, просто исчезала. Поэтому все должны были участвовать в этом «круговом танце».

Рейтинговые агентства присваивали рейтинги ААА, поскольку полагали, как и все остальные, что стоимость домов будет и дальше расти; никто не мог предсказать, что тенденция к повышению когда-нибудь прекратится. И если какое-то агентство проводило излишне консервативную политику и отказывалось раздавать рейтинги ААА, оно теряло свой бизнес, уступая его другим рейтинговым агентствам, и могло даже исчезнуть с рынка.

Покупатели за рубежом аналогичным образом поддавались на обещания прибыли. Они покупали эти секьюритизированные финансовые инструменты с рейтингом ААА, обещавшие такую высокую прибыль на инвестированный капитал и казавшиеся не слишком рискованными... из-за рейтинга ААА.

Знаменитая «невидимая рука» работала хорошо. (Экономист Адам Смит использовал выражение «невидимая рука» как метафору сил, действующих на свободном рынке, чтобы объяснить, как рынок регулирует себя, растет и обеспечивает оптимальное распределение ресурсов).

Однако впереди маячили неприятности. Люди брали ипотечные кредиты, которые не в состоянии были выплачивать, если бы стоимость домов прекратила стремиться вверх. Именно это, разумеется, и случилось. Пузырь лопнул, как случается со всеми пузырями. Ничто не вечно.

В одном из интервью Алана Гринспэна, тогдашнего председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы, спросили: «Почему вы ничего не сделали в свое время, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу?» Вот его ответ: «Думаете, Конгресс мне бы это позволил?»

Гринспэн был прав. Кто из политиков осмелится выступить против того, чтобы американцы имели свой дом? Их распнут свои же политики-конкуренты, и они не успеют оглянуться, как потеряют свои кабинеты.

Итак, мы здесь имеем три взаимосвязанных фактора: стимул к получению прибыли, конкуренцию и политическую систему,  базирующуюся на избрании тех, кто выдвигает популярные программы.

Никто не отправился за решетку, чтобы ответить за худший экономический кризис последних лет. Так кто же несет за него ответственность? Все мы, и никто конкретно. Виновата сама система.

Именно эта невидимая рука не работает должным образом  благодаря трехногому табурету: комбинации корыстного мотива, конкуренции и демократии, основанной на избрании людей. поддерживающих популярные лозунги.

Я повторяю: никто персонально не виновен. Они все по отдельности делали то, чему их учили и за что им платили. На скамье обвиняемых сама система, и пока эту систему не исправят, мы можем ожидать наступления в будущем новых кризисов.

У нас системная болезнь, и она требует лечения. Сингапур справился с этой проблемой, удалив одну из ног описанного выше трехногого треугольника. У них нет конкурентной избирательной системы, при которой политические партии соревнуются в борьбе за власть. Нет никакой оппозиции, о которой стоило бы говорить. Одна партия взяла на себя все управление и контроль. Членам партии хорошо платят, и о коррупции не слыхать. Сингапур имеет сильное правительство, не стремящееся угодить электорату и делающее то, что считает правильным.

Президент Обама пытается решить эту проблему путем лечения другой ноги - открытой конкуренции. Он встраивает в систему дополнительные регуляторы, но эти действия делают его политически слабым. Его не переизберут на второй срок. Возможно, он уже решил, что проигрыш на выборах - это та цена, которую он готов уплатить за исправление системы.

Третья нога - мотив получения прибыли - остается в неприкосновенности. Новое поколение молодых людей критикует корыстную мотивацию и предпочитает бороздить просторы Интернета, но пока мы не найдем другой способ измерять результаты труда и вознаграждать за них, мотив получения прибыли будет оставаться движущей силой нашего общества.

Я убежден, что мы нуждаемся в перестройке этой системы не по одной ноге за  раз, а всей её целиком. Капиталистическая рыночная экономика и демократия, в том виде, как мы их знаем и сталкиваемся с ними на опыте, нуждаются в модернизации. Эта модернизация, вероятно, будет происходить лишь после кризиса, еще более масштабного, чем тот, что мы только что пережили. К сожалению, сегодня такой кризис представляется неизбежным.

Источник: http://www.adizes.com